Александр Анатольевич: нужно быть всегда пустым, лёгким и воспринимающим всё с благодарностью

В преддверии встречи WOW-спикер «Рацио vs Эмоцио: что убеждает лучше?», мы встретились с легендой отечественного телевидения и первым российским ви-джеем Александром Белоноговым, более известным как Александр Анатольевич. Поговорили о роли «рацио» и «эмоцио» в принятии решений, истории MTV, правильном поведении и как «качать» и вовлекать аудиторию.

BS: Александр, начнём с главного вопроса: как вы понимаете настроение и эмоции аудитории на своих концертах?

Александр Анатольевич: Есть любимое занятие у людей любопытных и профессиональных – актёров, сценаристов, режиссёров – наблюдение за людьми. Я люблю этим заниматься. Наблюдаешь, подмечаешь, что-то выделяешь. Как у сотрудников служб безопасности в наружном наблюдении. Отмечаешь каких-то персонажей, замечаешь очень активных и ярких посетителей клуба или тяжёлых людей, которые приходят со своим настроением – таким тяжеловесным, солидным и важным, чтобы перетягивать одеяло на себя. Таких, которые своим пафосом и присутствием заявляют о себе слишком серьёзно, занимают много эмоционально-настроенческого пространства. Примечаешь и начинаешь работать с ними.

BS: Как?

Александр Анатольевич: Наводя незримые мосты любви и дружбы – напрямую обращаясь к ним и наблюдая, как они меняются в процессе выступления от первых минут и до самого финала. Как они раскручиваются на настроение. Смотришь, как реагируют на твои действия и ставишь флажки. Вот этот человек, например, неподъёмный, и он вообще не заслуживает никакого внимания, если честно. Почему? Потому что пришёл готовый ко всему, кроме радости и веселья. Он пришёл нести своё биополе, настроение и занять пространство, которое ему не принадлежит. Много хочет и мало для этого делает. А есть люди, которые, наоборот, пришли готовые к всеобщему веселью. Они не занимают ничего. Они невесомые, лёгкие по настроению и поведению, поддерживают друг друга, устремляют настроение куда-то вверх, отрывают его от тягомотины будничной атмосферы. Переключаются на то, чтобы соответствовать месту и времени. Они правильно поступают. Это твои сообщники и ты понимаешь, что с ними тебе заодно. Ты не договариваешься с ними, не заключаешь сделку, но видишь их поведение, чувствуешь реакцию. Они твои союзники, собратья и сторонники. То же самое происходит во время выступления какого-нибудь живого коллектива или группы: когда в первых рядах, в танцующем партере, фан-зоне люди поют, поднимают транспаранты, размахивают флагами или просто выбегают на сцену и прыгают в зал. Может, хлопают в нужную долю или устремляют энергию в копилку большого праздника. Это правильное поведение, но, к сожалению, этому нигде не учат. Этому может помочь правильное воспитание. Есть люди невоспитанные. Показывают всем видом, что их не пробьёшь. Всё это они уже тысячу раз видели, их ничем не удивишь, и мы зря тратим время. Они зашли «так и быть»: сделав одолжение, но ни в коем случае не предаваться веселью вместе со всеми. Такие люди самые взрывоопасные. Именно они потом, понимая, что выступление заканчивается, срываются со своих мест, начинают барагозить больше других и заполняют собой ещё больше пространства, требуя продолжения банкета. Всё время находят к чему придраться и всё время чем-то недовольны. Вместо того, чтобы быть недовольными собой. Вот и всё.

Вот я могу опубликовать какое-нибудь видео, как пришёл на какой-нибудь стадионный концерт. Можно увидеть, как какой-то сумасшедший человек прыгает, скачет, поёт все слова, какие только приходят на память, и при этом не мешает окружающим. Люди вокруг тоже, вроде как, улыбаются и хлопают. Каждый занят своим делом. Кто- то смотрит за артистами, кто-то танцует, обнимается, кто-то картинки снимает на смартфон, а я делаю всё сразу. Картинка не очень нормальная для среднестатистического зрителя, типа «ну, что ты скачешь, чего орёшь?». А мне радостно, мне весело. Я для этого и пришёл, разве не так? Разве не для этого все собрались? 80 000 человек на стадионе. Особенно благодарная галёрка рвётся к сцене. Те, кто стоит подальше – с билетами подешевле – гремят костьми и выкрикивают любые слова в радости. Те, кто стоят в каких-нибудь VIP-местах, а то и сидят – те важно принимают комплименты от артистов и признания в любви к публике. Прослушивают репертуар, оценивая и просеивая его через свой взгляд. Неправильно. Когда концерт заканчивается, первые, кто недоволен, что всё так быстро кончилось — это те самые VIP.

И, в конце концов, я бы это назвал ещё более строго – веди себя прилично. Прилично на рок-концертах орать и хлопать – ори и хлопай. Прилично в дискотеке танцевать? Танцуй, подбодрись, заразись от других. Не умеешь – научись у тех, кто это делает действительно искренне. Лучше всего, конечно, на больших сборных концертах, клубных тусовках или открытых площадках – где публика очень разная – получать эти эмоции от юной публики. Искреннее всех ведут себя дети. Их не обманешь, они чувствуют искренность, и они от этого заводятся. У них нет тяжести какой-то.

BS: У них и барьеры, и границы отсутствуют…

Александр Анатольевич: Да. Нет ни бремени, ни границ, которые они тащат за собой и не могут с ними расстаться. Им всё равно, что про них говорят.

Мне кажется, это несложно. Кто-то хочет этому научиться, кому-то нужен допинг. Ты видишь человека, творящего невероятные вещи на каком-нибудь корпоративе, просто потому что он в муку пьяный. Он всё потерял: контроль над собой, контроль за поведением, контроль за тем, что звучит в колонках, и вообще контроль любой – даже баланс собственный потерял. Его шатает, мотыляет по всему залу. Ну ладно, зато ему хорошо. Может, он не всё осознаёт, но ему хорошо. И некоторые берут такой пример, типа «вот напьюсь и будет тоже весело». Печально, что многим нужен допинг для веселья. Поэтому я ориентируюсь на тех, кто реально в движении и тех, кто следует за вибрациями и настроениями музыки. Они как раз и являются олицетворением общей атмосферы, и лидерами этого посыла и настроения. Они реально двигатель того, что происходит.

Это единственное, что прилично делать на праздниках. Иногда бывает сложно подобрать музыкальный формат для заведения, публики, возраста и я понимаю: единственно правильное – делать как для себя. Думаю – ага – я бы на их месте с удовольствием услышал вот это, вот это и вот это. Пытаюсь их представлениями об этой вечеринке оперировать. Это сотые доли секунды. Быстро организуется какой-то плейлист. Зашло. А если не зашло, то экспериментирую по ходу, и они просыпаются.

BS: Получается как у Захара Прилепина: серьёзные люди испортили мир?

Александр Анатольевич: Много цитат существует по этому поводу и знаменитая фраза Мюнхгаузена: «серьёзное лицо – ещё не признак ума». Улыбайтесь. Как говорил мой коллега, это всех раздражает.

Я делюсь своей музыкой и настроением. Они делятся своим настроением с окружающими. У нас происходит такой круговорот веселья.

BS: На концертах вы понимаете эмоции аудитории?

Александр Анатольевич: Более того, я их чувствую. Их надо чувствовать. Потому что наблюдение и просто какие-то галочки ставить – это ничего не даёт. Тебе нужна очень важная информация – эмоциональная, а её нельзя просчитать или написать в формулу. Формулы счастья, любви, веселья – загадка, которая у каждого своя и с производными и нюансам. А в целом можно подвинуть математику и просто зациклиться вместе в эту самую круговую поруку веселья.

BS: Сейчас – на концертах – вы аудиторию чувствуете, а как вы её понимали, когда первые годы вели выпуски «News Блок»?

Александр Анатольевич: Ну, во-первых, у нас была обратная связь. В начале это были мешки писем, потом были бесконечные сообщения на пейджер. Были факсы, открытки. Более того, было сарафанное радио.

Мы относились к этому с предельным вниманием и – да – мы читали эти мешки писем. Мы прочитывали все пейджинговые сообщения. Все эти факсовые бумаги – когда не всё видно, не всё пропечатано, где-то «зажевалось». Мы могли выйти на обратную связь и узнать, что именно имелось в виду. Мы могли пригласить человека в студию. А я в целом собирал вот эту информацию для себя, чтобы понимать, чего они хотят. Наша задача – обеспечить их информацией, которую они ждут. Естественно, это не диктовалось, но мы не могли не обращать на это внимание. Потому что зрители должны быть счастливы. Их радость – наша радость. Публика рвала и метала. У них картинка была: мы с утра до ночи только и делаем, что изучаем, что лучше, а что хуже, что поставить в эфир, спорим о вкусах, о каких-то первоисточниках информации, делаем интервью и, в общем, так оно и было. Они видели нас. Не было тогда интернета. Мы видели, что они смотрят на нас, мы с ними разговаривали и в прямом смысле получали подпитку. Она передавалась с энергией, с сообщениями. Её нетрудно дешифровать.

Мы пытались говорить с ними на одном языке, и это всё очень эмоциональная история. Потом были прямые звонки в эфир моим коллегам – звонили и говорили: «вот, я хочу сказать», они делали критику, потом какие-то примечания, потом комплименты, что-то рассказывали. Мы зрителям всегда давали слово, потому что каждая их эмоция, каждое слово имеет вес.

BS: Вы являетесь первоклассным спикером и великолепно выступаете на публике.

Александр Анатольевич: Считаешь?

BS: Да! Я на «News Блок» вырос! Но вернёмся к вопросу. Какие навыки вы развивали, чтобы добиться хорошо поставленного голоса и хорошей речи?

Александр Анатольевич: Честно?

BS: Конечно!

Александр Анатольевич: Я ничего не добивался. Я такой от природы чудесный. Знаешь, раньше старая школа актёров говорила в таких случаях: «мне очень повезло с педагогами» или «мои прекрасные педагоги», и дальше люди начинали перечислять все титулы своих педагогов, их имена, отчества, с теплом произносить какие-то цитаты из семинаров и лекций. Это очень правильная фраза на самом деле. В данном случае я мог бы сказать то же самое, но у меня нет за плечами театрального училища или журфака. Просто я родился в театре и всю жизнь присутствовал на репетициях, прогонах, спектаклях и участвовал в них по мере своих сил, способностей и возраста.

Детские постановки в театральных студиях, где я всегда брался за любую роль и всегда справлялся лучше всех – это среда обитания. Жителя островов хвалить за то, что он хорошо плавает, что подтянут, что загорелый – странно. Потому что это данность.

Каждый нюанс проговаривался, и я тогда уже понял, что неважных моментов нет. Вот эти самые нюансы и есть соль земли. Просто реплики бросать со сцены – преступление. Просто говорить слова, которые ничего не значат, – не имеет смысла. Всё это надо пережить. Наверное, в театральной школе мне бы объяснили это ещё по кругу много раз при авторстве каких-то величайших режиссёров, типа Станиславского или Михаила Чехова, и, наверное, я много упустил, не пройдя театральную школу как студент. Но у меня была школа такая – сразу практическая. А учитывая, что я с самого детства был необыкновенно серьёзным человеком – куда серьёзнее чем сейчас – впитывал всё, как губка, и моментально выдавал тирады. Мной удивлялись. Никогда не разговаривали, как с дитём. Никто «сюсился». Я никогда не позволял этого и всегда абсолютно на равных работал со всеми в студии. Я не нужен был на репетиции, но был уверен, что без меня что-то пойдёт не так и никогда их не пропускал. На меня иногда смотрели и видели, что если я предаюсь этой сцене и стою изображаю какие-то «па», или могу что-нибудь напевать – лицом каждую реплику отыгрывать – они понимали, что мальчишку зацепило. Я как индикатор, как лакмус: отражал, показывал реакцию – произошла она или нет. Наверное, это срабатывало. Мало того, что я всех забавил своими суждениями, меня могли спросить: «ну, что скажешь о сцене?» Я впрямую мог взять и сказать: «не так из лука стреляют». Мне-то казалось, что именно я знаю. А вопрошающие думали – вот юный зритель, он точно знает, как нужно стрелять. А я-то насмотрелся миллионов фильмов и мог показать, как правильно натягивать тетиву. Они думают – парень-то прав, мы могли что-то и упустить, а у него вот эта возможность наблюдать сильнее развита. Ребёнок не может ошибиться, он же хочет увидеть правду, и он её говорит. Может быть, школа у меня могла быть посильнее с профессиональным актёрским образованием. Но если решать, что бы я предпочёл: вырасти и жить в театре многие годы, мотаясь по гастролям и эстрадным площадкам, или пройти просто всё студенчество театральное, я бы выбрал всё-таки то, что у меня есть – практику. Эта практика, она прям боевая и мне намного дороже. Тем более что люди, которые меня окружали, меня ещё и воспитывали. Пусть косвенно. Каждый вокалист театра обязательно считал должным пропеть со мной какую-нибудь ноту или какую-нибудь партию. Например, очень любили со мной вместе петь фрагмент из «Сильвы» Имре Кальмана. Несколько фрагментов было. Или из летучей мыши. Я очень люблю Штрауса с юных лет. Конечно, это забавно звучит про ребёнка. И когда звучала озорная такая распевка перед спектаклем: «за что, за что, о, Боже мой. За что? За что, о, Боже мой!», я стоял вместе со всеми в линию и пел: «за фто, за фто, о, бофе мой!». Мне казалось, что я сочетаюсь голосами и у меня получается! Они смотрели на мой задор, я смотрел на их опыт, и мы вместе создавали эту распевку, и вместе входили в состояние веселья и задора. Чтобы с этим состоянием выйти на сцену и отдать его в зал.

BS: Получается, что впитали в себя театр с самого детства?

Александр Анатольевич: Считайте, что да.

BS: Как диджей и музыкант, с какими эмоциями вы связываете своё творчество?

Александр Анатольевич: Веселье и рок-н-ролл. Рано или поздно, даже в диджейских сетах я могу сыграть такие треки, которые приводят к безудержному веселью, как на рок концертах. Клубную музыку можно подавать по-разному. Можно разграничить на жанры, разбить это всё на BPM. К примеру, первую часть сета ты играешь по 100 ударов, потом 120, разгоняешь до 130, да хоть 160. Можно и сломать весь ритм и вдруг ни с того, ни с сего поставить весёлую, но забавную балладу про батарейку, чтобы пел весь в зал или, например, «медлячок, чтобы ты поплакала». Они трогательные, щемящие. У всех был в школе выпускной, даже если в зале и только сорокалетние люди. А можно поставить что-нибудь невиданное и неслыханное. Можно поставить незабвенный суперхит, под который выросло не одно поколение, и который будет принят на ура, и это будет похоже на концерт AC/DC. Есть такие группы в мире, которые нравятся абсолютно всем. Может, ты и не фанат, но группа Beatles ни у кого не вызывает отрицательных эмоций. Ты можешь их не любить, не слушать, не хранить их диски, но чтобы ты не улыбнулся и не знал про них – невозможно. Та же ситуация с группой ABBA или Rolling stones. Великий спор, кто из великих более велик. Звучит что-нибудь старое и доброе, и у тебя сразу глаза открываются.

На концертах, что когда JETLEG угорает на сцене, когда я как DJ выступаю – всё то же самое. Мы собрались, чтобы повеселиться. Давайте просто порадуемся. Какие произведения мы можем исполнить? Например, «smoke on the water». Можем исполнить свой репертуар, который никто никогда не слышал и перейти к странной, непонятной кавер-версии на песню, которую в итоге узнают и будут под неё петь и танцевать.

Я назову, допустим, несколько треков сейчас, а твой читатель скажет – разве это годиться для танцев? Приходите на моё выступление и увидите, что танцуют под всё и всегда. Любая весёлая и энергичная музыка может быть танцевальной. Главное, попасть в настрой.

BS: В настроение публики?

Александр Анатольевич: Конечно. Необязательно, чтобы это было диско. Вот просто 120 ударов в минуту. Необязательно, чтобы это было новинкой из iTunes или из хит-парад. Это может быть забытое и приятное старое.

Хорошо, я могу поставить песенку Игоря Корнелюка «Дожди». Думаешь, мы же когда раньше это слышали, считали, что «Песня – 85» – это же совсем ни в какие ворота. А прошло время и, оказывается, что она дорога и близка всем своими эмоциями. И не сама песня важна в этот момент, а всё, что с ней связано. А потом мы можем перейти на брутальный хардкор от Limp Bizkit, и это тоже зайдёт. Почему? Потому что это склеится по настроению, и резкий переход приведет к всплеску энергии. Как это чувствовать – я не знаю. Но если получается – это кайф! Не получается? Тогда продолжай пытаться. А вот как это запрограммировать? Боюсь, никак.

BS: А сами вы что чувствуете, когда играете?

Александр Анатольевич: Я кайфую вместе со всеми. Я танцую и радуюсь. Я хоть и слышу эти треки, знаю их наизусть, и в миллионный раз их прокручиваю – но всё равно радуюсь, потому что делаю то, что мне нравится. И играть продолжаю то, что мне нравится. И поём мы с группой то, что нам нравится. Потому что это залог любого успеха. Если ты будешь делать что-то из-под палки – не близкое тебе, надоевшее – и откатывать обязательную программу, то рано или поздно это будет привычным, каким-то рутинным. А рутина никогда не веселит. Никогда.

BS: Как преподаватель, на что вы делаете акцент в своих занятиях? На логичность изложения или эмоциональную подачу?

Александр Анатольевич: А я вот как давным-давно научился: что неважных моментов нет, и осознанность всего, что ты делаешь – это «дзен» твоей работы. Это важно. Как в занятиях восточными единоборствами: ты должен каждое движение, каждый плавный переход осознавать всем своим телом. Вот каждое слово в тексте, каждую эмоцию, которую ты проявляешь или создаёшь, – ты должен всё осознать. Если ты бессознательно себя ведёшь, то это просто поток мыслей. Хорошо, если мыслей, а, может, и просто пурга. Ты должен прийти из пункта А в пункт Б. Если доносишь до людей какую-то мысль, то тебе её нужно подать в хорошей удобоваримой форме. Ты должен ориентироваться, кто перед тобой, и, конечно, без эмоций здесь не обойтись. Это твоя приправа – акселератор того, что происходит. Должны быть смыслы, и нужно эти смыслы понимать. Нужно пропускать их через себя и осознавать. Не должно быть ничего лишнего, но и не должно быть полной аскетичности во всем – такой скупости и речевой нищеты. Доносить информацию я должен, сопровождая её эмоциями.

Здесь всё на первой линии – на фронтальной. Абсолютно переплетено. Вот что важнее в песнях? Слова или музыка? Нет ответа. Если ты что-то делаешь, то это должно нести информационный код. Эмоции – тоже информация в каком-то математическом смысле. Её тоже нужно как-то приготовить внутри и выдать. Это всё добавляется, конечно, по вкусу – здесь и сейчас. Надо быть всегда готовым к моментальному реагированию. Для этого важен опыт. Я никогда не поверю, что молодой спикер перед любой аудиторией выйдет и сделает успешное выступление. Ему нужно готовится не только к выступлению, а готовиться вообще говорить перед аудиторией и к любым вопросам. Это не нарабатывается за секунду. Это определённая группа мускулов, которую надо накачать и проработать. Это можно сделать быстро, но не за секунду этого не получится. В момент нельзя обрести эту форму. Её надо обрабатывать и поддерживать. Если запустил – можешь оказаться в арьергарде. Публика не прощает, когда ты пасуешь.

BS: Как вы сохранили искренний интерес к продуктам для нового поколения и сами этим увлеклись? К примеру, занятия диджейством?

Александр Анатольевич: Я занимаюсь диджейством с 1977 года, поэтому я увлёкся уже давно. Мне интересно этим заниматься. Без разницы – нашёл я или не нашёл общий язык с аудиторией. Я люблю, когда меня хвалят.

Ты забираешь их с собой в это интересное путешествие. Есть два часа диджейского сета – и вы вместе большой компанией. Весело. Не получилось? Конечно, жаль. Но тут делаешь выводы и идёшь дальше. Момент, когда ты вышел и что-то делаешь для других, а им это нравится, – страшный допинг. От него отказаться невозможно. Однажды получив от этого настоящий кайф, ты уже не можешь с него слезть, и, мне кажется, что это один из самых полезных допингов на планете. Почувствовал кайф? Продолжай. От этого всем только лучше.

BS: Где вы больше эмоций получаете: выступая как диджей или проводя лекции?

Александр Анатольевич: Мастер-классы, лекции – очень здорово. Это более беспокойная работа. В ней нет такого отрыва, как на концерте. Если ты поёшь, носишься по сцене и получаешь короткое замыкание с публикой – оно быстрее достигается по времени и мощнее по своему току. А в аудиториях у нас больше это всё растянуто во времени, ибо нельзя за секунды чему-то научить. На концерте можно быстро взорвать. Спел хорошую песню, всем всё понравилось, набираешь обороты – взрыв – вы вышли на орбиту. Всем в кайф. Так и должно быть. За час-полтора выступления тотальное веселье.

Мы должны это сделать. Причём с первой минуты. Но в учёбе так нельзя. В учёбе надо быть аккуратнее, ласковее что ли. Процесс рассчитан так, чтобы он шел постепеннее, чтобы это приживалось и входило в рефлекс.

Это как обучение игре на музыкальном инструменте: ты не можешь человека быстро научить играть, можешь только показать три аккорда. Он их выучит и будет помнить всю свою жизнь. Но он еще не музыкант, а просто знаток аккордов. А если ты умеешь владеть инструментом по- настоящему, то наверняка учился не месяц, не два, а несколько лет. Потому что ты полностью должен овладеть этой профессией. Здесь поле растянутое: другой ритм и напряжение другое. Нет таких замыканий коротких. Всё распределено между нами – студентами и преподавателями.

Оно более вкрадчиво и похоже на то, когда ты медленно и спокойно нарабатываешь свои ресурсы. Когда ты чему-то учишь, поучаешь – в хорошем смысле – своим примером всё показываешь, это занимает определённое время. Так и должно быть. Фактор времени не то чтобы нельзя победить, его, напротив, нельзя побеждать. Он очень важен.

BS: Как считаете, какие навыки сегодня важно иметь публичной личности? Что должен уметь современный человек, если он хочет добиться успеха?

Александр Анатольевич: Успеха в чём?

BS: В жизни, карьере.

Александр Анатольевич: У каждого какой-то определённый успех перед глазами. Для того, чтобы истинно стать успешным, нужно быть очень трезвым. Надо точно понимать, чего ты хочешь. Точно понимать, какими средствами ты готов к этому идти, и насколько ты готов отказаться от каких-то вещей, чтобы приобрести желаемое. В нас очень много лишнего. Какие-то знания рано или поздно отпадают, а какие-то пригождаются.

Это настоящее умение – пользоваться активными знаниями, умение употреблять все навыки, которые поступили в твою копилку. Рассчитать, что тебе нужно, а что нет, – очень важно. Опытный турист всегда собирается легко и просто, а неопытный берёт с собою всё: «картину, корзинку, картонку и маленькую собачонку». С багажом неопытного далеко не уедешь. Дело не в том сколько, ты прочитал учебников и пособий и сколько мастер-классов прошел. Не в количестве твоих знаний, а в качестве того, как ты их выбрал, и как ты ими пользуешься. Не надо опьяняться фразами как в фильме «Чародеи»: «видеть цель и не замечать препятствий». Препятствия всегда будут и, преодолевая их, ты только становишься крепче и опытнее. Это твоё оружие. Ты вооружаешься ещё и ещё. У тебя становится всё больше «скиллов», как в компьютерной игре. Не замечать препятствия не нужно. Их нужно уважать, преодолевать и вооружаться этим опытом. Видеть цель нужно постоянно и ясно. Она может в какой-то момент измениться или отдалиться, а может приблизиться. Не надо опьяняться этим. Нужно трезво рассчитывать все свои силы и пополнять их: постоянно учиться чему-то новому, на ходу или же фундаментально прочитывая книги, в разговорах с мастерами. Ещё вариант: учиться, набивая себе шишки. Свои ошибки всегда ближе, свой опыт всегда ценнее. Чем больше ты набил шишек, тем больше твой багаж умений и знаний. Нужна определенная цель. Если ты выстраиваешь какой- то свой масштабный проект, нужно понимать, какими средствами ты этого добиваешься. Нужно правильно распределять свои силы и ресурсы, трезво и иронично смотреть на себя, всегда учиться по ходу движения и всегда спрашивать с себя. Не бояться задавать вопросы. Пускай они глупые или нелепые. Когда ты спрашиваешь – ты всё равно выполняешь маршрут к этой цели. А если ты закрыт для информации и говоришь: «я и так это знаю» – ты становишься закрытой субстанцией, и до тебя больше ничего не доходит. Бери самое ценное с собой и эти знания будут как кирпичики, которые выкладывают тебе дорогу к цели. Не останавливайся на достигнутом и никогда не пренебрегай ничьим советом. Помни: закрытость отрезает тебя от цели. Нужно быть всегда пустым, лёгким и воспринимающим всё с благодарностью.

BS: А вы лично как часто меняете собственные решения под воздействием эмоций?

Александр Анатольевич: Я взвешиваю всё. Я могу быть очень эмоциональным, но эмоции моих решений изменить не могут. Я же взрослый всё-таки дядька уже. Нельзя на серьёзных эмоциях принимать решения. Тем более если они для тебя важны. Тем более, что от них могут зависеть и другие люди. Нужно всё-таки быть предельно холодным и расчётливым, а к эмоциям это не имеет никакого отношения. Принятие решений можно сделать много раз, а потом прийти к какому-то знаменателю в них. На пике эмоций ты смотришь на один и тот же предмет по-разному, а в спокойном состоянии ты можешь вообще не приближаться к этой идее. Бывает, когда ты вдруг разочаровался в чём-то и тебе твоя идея кажется пустой затеей, ты хочешь плюнуть и махнуть на всё, а потом ты соединяешь всё вместе и понимаешь, что первое твоё эмоциональное, интуитивное – в тёплом человеческом смысле – оно, наверное, вернее. Думаешь, делаешь долгий выбор – поступить так или не поступить –сомневаешься. Раз тебя терзают сомнения – значит, очень много факторов против, надо отложить и подумать ещё. Если первый же импульс тебе безоговорочно подсказывает – это твоё, делай, то тогда делай. Потому что первый импульс под стать влюблённости: первое впечатление самое искреннее, самое верное. Следуй ему. Оно должно существовать, должно быть всегда в тонусе, не запятнано никакими эмоциями и предубеждениями. Оно должно тебе подсказывать. В каких-то творческих задачах, в выборе трека, песни для репертуара, кинофильма, который ты будешь сегодня смотреть.

Если ты истинно творческий, у тебя должна быть эта нотка, и ты должен понимать – моё/не моё. Не «почему бы и нет?», а «чего бы и не рискнуть?». Этот магнит у тебя должен работать безошибочно. Бывают, конечно, сбои в программе. Вдруг ты понял – не моё. Вот у меня студентка сейчас приходит и говорит, что всю жизнь училась на экономиста, получила диплом и поняла, что не ее. В смысле? Пять лет училась и не понимала этого? Не понимала. А потом поняла, когда напрямую столкнулась с выводом. Она, наверное, это чувствовала. Просто не придавала значения. А надо уважать такие чувства. Вот та самая интуиция, которая есть в каждом. На неё надо обращать внимание. Надо и всё. Она же твоя интуиция, и тебя она не должна подвести. Она за тебя всегда. Это то самое творческое начало. Но учти, на основании одной интуиции не стоит принимать серьёзных каких-то важных решений, но не слушать её вовсе никак нельзя.

BS: Александр Анатольевич, последний вопрос! Как бы выглядел «News Блок» сегодня, если бы вы только начали его делать?

Александр Анатольевич: Точно также. Один в один. Это идеальный продукт. Вот без всякой скромности – ложной, истинной – не я это говорю, а время это подсказало. Мы придумали программу именно потому, что она была необходима. Прям как в учебниках истории: историческая личность появляется тогда, когда появляется в ней необходимость. Это объективная истина, которая существовала всю жизнь. Была необходимость: объединить все эти новости в сгусток информационной энергии.

Информации тогда было мало, но она была распространена в эфирах разных каналов. Мне очень хотелось, чтобы она была в одном месте, в одно время и охватывала большую аудиторию. Выпуск новостей из мира шоу-бизнеса – это же просто. Мы собрались и сделали это. Сделали пилот, его одобрили, он пошёл в эфир и с тех пор не выходил из него ни на секунду. И так переехал потом на MTV. Никто ничего особенного из нас не сделал. Просто все эти годы 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году мы небольшой командой людей делали эти выпуски много раз в день. Сами снимали, брали из источников и делали нормальную журналистскую историю в новостном жанре. Спустя какое-то время у нас появились аналоги.

Поэтому если бы сейчас мне сказали: «а давай вернём «News Блок» в эфир», я бы не сомневаясь ответил: «давай».